Крупнейшие музеи страны — Эрмитаж и ГМИИ им. Пушкина — поссорились из-за коллекции Щукина и Морозова

Михаил Пиотровский не намерен передавать картины своей коллекции для воссоздания Музея современного западного искусства; идею вернуть в Москву перевезенное в Питер собрание расформированного в 1948 году музея высказала директор ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова во время «прямой линии» с президентом.

Директор Государственного Эрмитажа выступил против предложения директора Государственного музея изобразительных искусств (ГМИИ) имени Пушкина Ирины Антоновой о воссоздании в Москве закрытого в 1948 году Музея нового западного искусства (ГМНЗИ) и воссоединении коллекции импрессионистов и постимпрессионистов, которая в настоящее время разделена между Эрмитажем и ГМИИ. Это предложение было высказано Антоновой во время «прямой линии» с Владимиром Путиным, состоявшейся 25 апреля.

Коллекция Эрмитажа должна остаться неприкосновенной, заявил Пиотровский на пресс-конференции в Петербурге.

По его словам, неприкосновенными должны быть и коллекции других музеев страны.

«Это уже сформировавшийся организм. Музеи, такие какими они уже сложились, надо холить и лелеять», — приводит слова Пиотровского ИА Regnum.

Такую же позицию высказал на встрече и ведущий научный сотрудник отдела западноевропейского искусства Эрмитажа Альберт Костеневич. «Ни на какой передел собраний, которые были доверены Эрмитажу на хранение, Эрмитаж никогда не согласится», — заявил он. По мнению Костеневича, восстановление ГМНЗИ возможно лишь силовым методом.

По мнению Пиотровского, прошедший в 1948 году раздел спас коллекцию ГМНЗИ: если бы его не было, то картины или продали бы за границу, или уничтожили.

Коллекции западной живописи были собраны в начале ХХ века московскими предпринимателями и меценатами Сергеем Щукиным и Иваном Морозовым. В них находились полотна Дега, Писарро, Мане, Тулуз-Лотрека, Ван-Гога, Гогена, Ренуара и многих других. Эти собрания сыграли огромную роль в развитии отечественного искусства: знакомство российских художников с произведениями импрессионистов, постимпрессионистов, фовистов, кубистов привело к возникновению русского авангарда. Когда в 1918 году коллекции Щукина и Морозова были национализированы, речь еще не шла о буржуазном искусстве — предполагалось, что реквизированные картины послужат делу народного просвещения. Так появились Первый и Второй музеи новой западной живописи, располагавшиеся в бывших особняках Щукина и Морозова. В 1923 году две коллекции были слиты в единую государственную структуру, в ведение которой передали также отдельные произведения из других национализированных собраний.

В 1928 году объединенный Музей новой западной живописи пришлось уместить в бывшем доме Морозова на Пречистенке: особняк Щукина власти забрали под другие нужды. В период с 1930-го по 1934 год происходила частичная переброска фондов ГМНЗИ в Эрмитаж, оттуда взамен прибывали в Москву полотна старых мастеров. А отдельные музейные экспонаты (например, «Ночное кафе» Ван Гога) в 30-е годы были проданы за рубеж.

В 1948 году состоялся окончательный разгром ГМНЗИ: по указанию Сталина музей был расформирован, его фонды поделены между ГМИИ и Эрмитажем.

Это деление, по единодушному мнению специалистов, осуществлялось весьма поспешно и бессистемно, в результате чего дробились исторические и смысловые связи между группами экспонатов. Тем не менее именно в таком виде части коллекций Щукина и Морозова по сей день демонстрируются в ГМИИ имени Пушкина и в Эрмитаже.

Идею восстановления собрания ГМНЗИ Антонова высказывала уже давно.

«Музей разрушили и изничтожили. Речь идет о нравственной проблеме — об исторической справедливости и восстановлении репрессированного музея», — рассказала Антонова РИА «Новости».

Сотрудник НИИ РАХ Андрей Толстой считает, что восстановить историческую справедливость очень желательно.

«До 1948 года существовал первый в мире музей современного искусства, появившийся на несколько лет раньше знаменитого нью-йоркского MoMA», — рассказал Толстой «Газете.Ru». Он отметил, что коллекция отображала вкусы московских музейщиков и она московская по своему характеру.

«В 1948 году музей фактически был репрессирован, и он нуждается в реабилитации, — заявил Толстой. — Будучи помещенной в отдельный музей, коллекция ГМНЗИ прозвучит гораздо сильнее и целостнее, чем в контексте Эрмитажа, где она является лишь частью огромной экспозиции».

Но реализация этого замысла, по мнению эксперта, вызовет «просто бурю» в музейном сообществе и «обрастет огромным количеством нежелательных обертонов».

«Будут припомнены все случаи подобных музейных переделов советского времени, и на основании этого прецедента «реституции» потребуют многие другие музеи», — сказал Толстой.

Любопытно, что Пиотровский, говоря о восстановлении музеев, пострадавших в советское время, уже заявил: начинать такое восстановление нужно с Эрмитажа.

«Эрмитаж был разграблен — так что давайте восстанавливать Эрмитаж», — сказал Пиотровский,

напомнив, что во время создания ГМИИ в 1920-х годах в новый музей было передано около полутора тысяч экспонатов, часть которых составила гордость Пушкинского музея — коллекцию старых мастеров.

Кроме того, добавил Пиотровский, во время раздела коллекции ГМНЗИ приоритет был отдан именно ГМИИ.

«Вопрос о возрождении музея давно является для Антоновой одним из ключевых, и она не упускает случая поднять его», — сообщил «Газете.Ru» источник, знакомый с ситуацией. По его мнению, отношения двух музеев нормальные, а вопрос о коллекции Музея нового западного искусства – единственный, мнения по которому расходятся.

Основным камнем преткновения являются переданные из Эрмитажа в ГМИИ картины: неизвестно, полагает собеседник, готова ли Антонова вернуть их прежнему владельцу.

«На этот счет она не делала никаких заявлений», — заключил эксперт.

В дополнение к своему выступлению на «прямой линии» Ирина Антонова предложила передать под воссоздаваемый музей бывшую усадьбу Голицыных — одно из зданий музейного квартала, создание которого планируется вокруг основного здания ГМИИ. Руководитель музея согласна и на то, чтобы новый музей стал отдельной институцией, не подчиненной Пушкинскому; она возражает лишь против того, чтобы вместо ГМНЗИ появился московский филиал Эрмитажа.

Пиотровский же заявил, что стыдно выносить музейные дела на всеобщее обозрение; то же самое он повторил и во время пресс-конференции.

«На коллекцию Эрмитажа посягали многократно, но теперь споры приобрели форму доносов», — заключил он.

Примечательно, что Владимир Путин фактически поддержал идею Антоновой, но добавил, что судьбу будущего музея и его коллекции должно решать экспертное и музейное сообщества при участии Министерства культуры. В ведомстве «Газете.Ru» сообщили, что это указание президента находится в работе. Предоставить оперативный комментарий по ситуации в министерстве не смогли, пообещав сделать это в скором времени.