Россияне улетают на Марс и не хотят возвращаться

Накануне Дня космонавтики «Газета.Ru» поговорила с будущими колонистами Марса о том, почему они хотят навсегда улететь из России.

В 2013 году Mars One — уникальный международный проект по колонизации красной планеты — начал отбор астронавтов. Специальных требований к будущим космонавтом нет — нужно просто попасть в возрастной диапазон от 18 до 65 лет. На первом этапе в штаб Mars One пришло более 200 тыс. заявок. Специалисты проекта отобрали 1058 смелых кандидатов, 52 из которых — россияне.

Полет запланирован на 2024 год. Авторы и вдохновители межпланетной экспедиции планируют использовать новейшие разработки для того, чтобы отчаянные земляне могли успешно переместиться на Марс, после чего успешно жить там и работать. Все желающие смогут увидеть космическую одиссею по телевидению, а сами колонисты отправятся на Марс навсегда — проект не предполагает возможности вернуться. «Газета.Ru» поговорила с кандидатами из России о том, как проходит отбор и почему они хотят улететь на другую планету.

Анна Попенко, 24 года, аспирант-бионформатик: «родственники уже смирились с моим решением»

— Во время первого тура Mars One надо было отправить минутное видео с ответами на три вопроса: «Почему хотите стать кандидатом?», «Почему вас должны выбрать?» и «Есть ли у вас чувство юмора?». Видео я делала за 15 минут до конца подачи заявок, на последний вопрос ответила отрицательно и была уверена, что не пройду. Поэтому, проверив почту, была очень удивлена письму с результатом.

Во втором туре мы уже проходили медицинское обследование. Дальше, вероятно, будет собеседование. Как именно будет проходить подготовка — неизвестно, однако из нас точно будут делать медиков, инженеров, геологов и биологов. Финальный тур пройдет в виде голосования по всей планете, во время которого будет определен порядок вылета шести экипажей по четыре человека.

Сейчас я учусь в аспирантуре НИИ физико-химической медицины, по специальности — биоинформатик. На Марсе я хотела бы оставаться биологом, в процессе подготовки к полету получу, возможно, еще специальность медика. Покинуть Землю я не боюсь: за свою жизнь я переезжала раз десять и как-то привыкла жить без ощущения дома. На Марсе нас уже будут ждать готовые жилые модули, отправленные туда заранее, теплица с растениями, дающими пищу и воздух. А вот лететь долго — около 8 месяцев, так что главная задача не перессориться со всеми за это время.

Полет на Марс — это мечта, заложенная еще книгами золотого века научной фантастики. Почему-то сейчас такой выбор всех удивляет, но ведь произойди подобное лет 30–40 назад, ни у кого бы и вопроса не возникло, скорее наоборот — как можно от такого отказаться? Поэтому я плохо представляю, что может заставить меня передумать участвовать в проекте. В какую-то всепоглощающую любовь я не верю, родственники уже смирились с моим решением, детей заводить в свои уже почти 25 я не горю желанием. Даже если вдруг что-то случится и проект закроется через несколько лет, потраченного времени мне не жаль, ведь это будет уникальный жизненный опыт.

Артем Сахариленко, 24 года, программист: «я хочу воодушевить человечество»

— О том, что я прошёл во второй тур Mars One, я узнал весьма неожиданно. Эта новость стала для меня лучшим подарком на Новый год! С этого момента моя жизнь стала в большей степени подчинена единой цели. Я и раньше задумывался о необходимости как-то претворять свои взгляды в жизнь, но именно проект Mars One структурировал мои задумки. Например, мне важна физическая подготовка, тренировка выносливости.

Я собираюсь закалять волю, тренировать упорство, внутреннюю дисциплинированность. Кроме того, буду собирать фильмы, музыку и книги, чтобы постоянно расширять кругозор в полете и на самом Марсе. Когда небольшое поселение из пары десятков колонистов превратится в полноценную колонию с многолетней историей, приобщение к культуре Земли станет важным фактором построения собственной культуры.

Вместе с тем я собираюсь жить почти так же, как и если бы никуда не улетал. Ведь я могу по объективным причинам не пройти какой-нибудь очередной этап отбора. Я хочу путешествовать, видеть красивые места нашей планеты, знакомиться с другими культурами, постигать мудрость древних народов.

Сейчас я прохожу срочную службу в армии, а до этого работал программистом, — после армии намерен продолжать в том же духе. Разумеется, ближайшее мне по духу направление деятельности в проекте – инженерно-техническое. Я надеюсь, что команде будут полезны мои навыки работы с техникой, тем более что я намерен их расширять и углублять.

Конечно, я понимаю, что хотя сейчас я настроен решительно и безапелляционно, в будущем этот настрой может измениться. Если бы у меня появились дети, я изменил бы решение лететь на Марс. Однако дети не появляются из ниоткуда, и до тех пор, пока я настроен решительно, буду прикладывать необходимые усилия, чтобы этого не произошло. Я очень сомневаюсь, что новая мечта – если таковая у меня возникнет – будет сильно отличаться от сегодняшней. Ведь полет на Марс – прекрасная возможность показать человечеству, что ему еще доступны серьезные свершения, что люди способны на великие дела. Я хочу воспользоваться этой возможностью и воодушевить человечество.

Влад Строганов, 23 года, студент философского факультета: «жизнь — она и на Марсе жизнь»

— Во второй тур отбора астронавтов Mars One я прошел, просто грамотно составив заявку. С одной стороны, нужно было рассказать о себе правду, а с другой — составить подходящий психологический портрет. И я с этой задачей справился. Я был достаточно в себе уверен, поэтому даже не сильно удивился, что прошел.

Каких-то особых чувств сейчас я не испытываю. В конце концов, жизнь — она и на Марсе жизнь. Может быть, чуточку опаснее и сложнее в целом. Особо сильных изменений в моей жизни тоже не произошло. Я лишь стал иметь в виду, что возможен такой вариант развития событий, и я улечу на Марс. В целом же я продолжаю вести свой обычный образ жизни, разве стал больше внимания уделять своему здоровью.

Сейчас я испытываю любопытство. Мне интересно, что же из всего этого получится. Состоится ли полет? Окажусь ли я на борту челнока? Если окажусь, то в каком по счету? Что будет нас ждать на Марсе? Это не значит, что я играю роль пассивного наблюдателя. Напротив, я сделаю все, что от меня зависит, а там будь что будет.

Для меня ценность — возможность оставить после себя наследие для будущих поколений. Программа Mars One в данном случае играет роль средства реализации моих мечтаний. Конечно, я допускаю, что полет по каким-то причинам не состоится или я откажусь от идеи полета на Марс. Если я найду другой способ реализации своей цели, то, возможно, выберу его. При таком развитии событий я не буду сожалеть о времени, потраченном на Mars One, поскольку проведу его все равно с пользой. Бесполезных навыков не бывает.

Татьяна Медведева, 32 года, физик: «на Марсе мы будем налаживать быт»

— «Послушайте! Ведь если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?». Во все времена были такие люди, которые хотели чего-то не «себе», а «для всех». Mars One для меня — способ сделать больше, чем я смела надеяться. А Марс нужен людям. Может быть, не тем людям, которые сегодня устало пробегают строки передовицы, раскачиваясь в вагонах метро по пути на работу, но их внукам или пра- пра- пра-, которые будут спасаться бегством с истощенной, изможденной, умирающей планеты.

Конечно, полет на Марс не туристическия поездка, так что ожидать следует условий спартанских во всех отношениях. Однако вряд ли нам предстоит управлять космическим кораблем или проводить выходы в открытый космос. В этом плане мы будем лишь грузом, весьма капризным к уровням радиации, колебаниям температур и прочим условиям транспортировки. Ну а на самом на Марсе мы будем налаживать быт, и каждая тривиальная мелочь станет для нас открытием. Мы будем совершать ошибки и исправлять их, будем учиться выживать в новом доме, постепенно привыкать к нему и приручать его — это в теории. Ну а что получится на практике — не знает никто.

Так что я живу обычной жизнью: делаю зарядку по утрам и езжу на работу на велосипеде, все так же хожу на скалодром и готовлюсь к альпинистским восхождениям, катаюсь на коньках и жму штангу, программирую, учу языки, и делаю множество вещей, способных как помочь мне на Марсе, так и совершенно с ним не связанных.

Сейчас я занимаюсь экспериментальной физикой элементарных частиц, работаю в ЦЕРН в Швейцарии на Большом адронном коллайдере. А еще воспитываю сына, стараюсь делиться с ним тем, что знаю и умею сама, а главное — мыслями о том, чего не умею. К моменту старта он будет уже взрослым — по годам. Моя задача сделать так, чтобы взрослым он стал и по замыслам.

Но если я устаю и делать больше ничего уже не хочется, то смотрю на обои своего компьютерного экрана: там у меня две старых советских агитки, соединенных вместе. Теперь текст на них гласит: «Ты записался добровольцем? Марс зовет!»