Сколково→Сделано в Сколково
«Сколково — проект не о дележе государственных денег»
Cоветник президента «Сколково» по стартапам Пекка Вильякайнен о «Сколково» и своей работе в фонде
Фотография: delovoe.tv
| беседовала Александра БорисоваВ эксклюзивном интервью «Газете.Ru» советник президента «Сколково» по стартапам знаменитый финский предприниматель Пекка Вильякайнен рассказал, когда бизнес станет популярным в России, как «Сколково» готовит нас к падению цен на нефть и чем высокотехнологичный бизнес безопаснее традиционного предпринимательства.
— Чем «Сколково» привлекательно для вас самого?
— В первую очередь я бизнесмен. Я создал свою компанию 27 лет назад, когда мне было 13 лет, и она выросла с двух человек до почти 19 тыс. человек в 26 странах мира. Я «ботаник», трудяга, и за 25 лет руководящей работы я устал. Я сидел у себя на даче и думал, чем заняться. Тогда я написал книгу «Без страха» о лидерах «поколения playstation», о том, что изменили технологии в людях и почему старые методы руководства больше не работают. А затем мои друзья в России спросили меня: «А ты слышал о «Сколково»? Хочешь поработать здесь?» «Сколково» ведь само по себе стартап, ему всего два года от роду.
Все стартапы делают ошибки — не только в России, а везде. Маленькие мальчики делают маленькие ошибки, а большие мальчики — большие ошибки.
И я согласился. Я даю некий сторонний взгляд, взгляд «финского коня» на происходящее. Я здесь не для бюрократии, не чтобы сидеть в большом офисе. Жизнь коротка, и я здесь для того, чтобы учиться и развиваться. Я искренне верю, что в России в ближайшие 20 лет откроется масса возможностей. Их принесет новое поколение и не нефть или газ, а новые технологии, инновации. И нет лучшего места, чтобы оказаться в центре этих событий, чем «Сколково». Моя цель здесь — помогать другим и учиться у них.
— То есть вы учитель, ментор «Сколково»?
— Учеба — это ведь не значит сидеть и слушать какого-то гуру. Никто не может сказать, как управлять «Сколково». Можно только поделиться опытом и задать правильный мудрый вопрос. У меня огромный опыт управления большой компанией. Я столкнулся с массой проблем, но я вырос как лидер. Как сказано в моей визитке, я советник господина Вексельберга, но советник — это очень широкое определение. В моей области мне интересно выбирать лучших молодых предпринимателей, поддерживать их, помочь им стать вторыми Angry Birds. Это всего лишь пример, но новые Angry Birds могут возникнуть где угодно — здесь, в Москве, в Омске, в Красноярске. Но вопрос в том, как создать среду, которая поддерживает их рост «без страха», в которой они не сталкиваются с гигантской бюрократией и где они получают не только деньги.
«Сколково» — проект не о дележе государственных денег.
Конечно, мы оказываем финансовую поддержку. Но главная задача — открыть двери маркетинговым инвесторам. Я могу открыто сказать, что, когда я приехал сюда, я сказал, что шесть месяцев мне нужно, только чтобы проанализировать, что происходит. Куда идут деньги (а вы знаете, что российский стереотип — это то, что деньги просто исчезают, их дают друзьям и родственникам). Я здесь уже восемь месяцев, и я честно могу сказать, что я не видел таких вещей. Есть спросить у таксиста, что он думает о «Сколково», он скажет: ничего хорошего, потому что это придумало правительство. Но если потом вы спросите: а что вы имеете в виду конкретно, он ответит: это точно плохой проект, так пишут в газетах. И даже люди в бизнесе думают так же: это плохо, потому что это идет от правительства. Но это совсем не так. У нас сейчас 660 компаний, и, как в любом бизнесе, в любых стартапах, 20% из них — это мусор. Но это нормально, совершенно нормально. И нам нужно работать, чтобы отобрать действительно ценные проекты. Мы должны очень практически подходить к вопросу: понимать, кого мы поддерживаем, зачем и чего мы ждем.
Именно поэтому я могу честно сказать, что этот проект не политический.
Когда были выборы, нас спрашивали: вы проект Медведева, а как будет при Путине? Я считаю, что ни один президент — Путин, Медведев, кто-то еще — не остановит механизм, который генерирует рабочие места. Можно поменять имя, создать новый бренд, но суть не изменится. Но «Сколково» — уже само по себе имя, бренд.
Причем имидж этого бренда гораздо лучше за рубежом, чем внутри России.
Если вы позвоните инвестору в Лондон и начнете говорить о «Сколково», он будет слушать очень внимательно, потому что знает: в России много отличных инженеров и очень «голодное» в хорошем смысле этого слова молодое поколение. Однако барьер для этих инвестиций очень велик — по историческим и другим причинам. Но в середине цепочки появляется «Сколково», которое говорит: мы знаем компании, мы знаем держателей акций, мы поможем вам инвестировать в них — и тогда все возможно.
В Финляндии у нас есть свое собственное «Сколково», оно называется Tekes. Оно работает уже 32 года. Система такая же: есть молодые таланты, они получают от Tekes деньги (не полностью, а 45%), получают менторов, а также помощь в организации зарубежных офисов, если они хотят продавать свои продукты в США или еще где-то.
Я знаю, что «Сколково» также получит в распоряжение целый городок, но для меня самое важное — предприниматели, мне не интересна недвижимость.
Хорошо иметь городок, хорошо иметь новые офисы для компаний, я поддерживаю это. Но мой интерес — провести, скажем так, остаток дней с молодыми талантами, учиться у них и видеть, как они запускают новые успешные компании в России, побеждают местную бюрократию.
— Вы действительно верите, что новые Angry Birds могут возникнуть в России? Сами россияне считают, что наша среда не очень благоприятна для малого бизнеса.
— Я могу ответить слайдом, который я показывал недавно на Петербургском экономическом форуме. Цель моей работы —
приблизить тот день, когда в России мамы и папы будут советовать своим самым способным детям начинать свой бизнес вместо того, чтобы работать на крупные компании и государство.
Вот тогда ситуация изменится, у нас будет общество предпринимателей.
Конечно, начинать свой бизнес рискованно, но это не должно быть опасным. Я, конечно, слегка наивен, но я вполне осведомлен о прошлых проблемах бизнеса в России. Но снова подумайте об Angry Birds. Рейдерам там захватывать нечего, нечего украсть. Все знания в головах, деньги делаются в AppleStore. Представим, что Angry Birds атаковано финским правительством. Власти говорят: мы назначили новый налог, вы не заполнили декларацию, мы забираем ваш бизнес. Что произойдет? За одну минуту эти ребята переберутся в Стокгольм, или в Таллин, или в США. В старые времена, когда бизнес значил что-то физическое — фабрику, гостиницу, было сложнее. Но в нашей сфере вся ценность в головах. И это то, что снижает криминальные риски. Я думаю, что это понимает и российское правительство. Я в России уже семь лет, и я вижу огромные изменения. 10 лет назад, 5 лет назад никто бы здесь не стал делать новые Angry Birds, раз это можно сделать в Хельсинки или в Силиконовой долине. Но сейчас ситуация другая: изменилось законодательство, создано «Сколково», люди изменились!
На сочинском форуме я был не для того, чтобы лизать чьи-то задницы, но во время «круглого стола» я сказал Медведеву: «Честно говоря, пять лет назад никто и в мыслях не держал спрашивать у меня о хайтеке в России. Только и было разговоров о нефтяных месторождениях, газопроводах, накручивании цен на нефть. А сейчас, куда бы я ни поехал — в Москве, в Екатеринбурге, в Красноярске, постоянно открываются новые высокотехнологичные компании. И это произошло за пять лет!» И если мы — «Сколково», Российская федерация — сделаем правильные шаги, в следующие пять лет прогресс ускорится. И его будет двигать молодое поколение, ваше поколение, не мое.
Моя жена Настя русская. Она уехала из СССР за неделю до того, как он распался, и построила свою карьеру в Германии (она пианистка). И она всегда была очень цинично настроена по отношению к России: «Не езди туда, у тебя украдут деньги, попадешь в беду». Но даже она стала менять свое мнение. Потому что она видит новые компании, молодых талантливых людей. Дело не в том, что говорит господин Медведев или господин Вексельберг. Дело в молодых людях, которые хотят работать и учиться. Их английский далек от совершенства, они не искушены в бизнес-презентациях, их знания о коммерциализации несовершенны, но все это лучше, чем было год назад. И они хотят развиваться, двигаться вперед. Поэтому я считаю, что мы движемся в правильном направлении. Я не сказал бы вам этого в интервью в январе месяце, когда я только пришел в «Сколково».
Моя система проста: мне нужно все увидеть своими глазами. Я не верю заявлениям, стратегиям, планам. Но на сегодня я проверил работу 200 компаний, я общался с 200 молодыми талантливыми русскими.
И я могу сказать, что 50 из этих 200 действительно очень хороши, 100 — крепкие середняки, а еще 50 не так хороши, возможно, они не выйдут на рынок, но то же самое происходит и в Финляндии, и в Силиконовой долине. Когда они начинают 100 компаний, лишь 20 могут оказаться «на коне» через пять лет, и это нормально.
— Так когда же русские мамы и папы будут советовать деткам быть бизнесменами?
— Я задал этот вопрос слушателям на сочинском форуме. Из 200 сидевших в зале руки подняли пять человек, и я поблагодарил их за честность, это все снимал канал «Вести-24». А теперь я отвечу своей личной историей. Мой дедушка был одним из основателей Nokia. Я родился в 1972 году, а первый мобильный телефон у нас появился, когда мне было шесть лет. И когда мне исполнилось 10, мой дедушка сказал мне: «Пекка, ты окончишь университет и придешь работать в Nokia».
Я сказал ему: «Дорогой дедушка, я хочу заниматься бизнесом».
Он не отступал: «Это не мудро. Ты пойдешь в Nokia. Ты найдешь хорошую жену, заведешь двух детей, трех детей, купишь дом в Эспоо недалеко от Хельсинки». И моя мама тоже советовала мне не идти в бизнес, потому что это рискованно! В Финляндии это не опасно, но рискованно. Можно потерять свои деньги, можно обанкротиться, может произойти что угодно. Чтобы изменить такого рода взгляды в Финляндии, понадобилось 20—30 лет. И мы продолжаем работать над этим, но сейчас уже все говорят о стартапах и бизнесе, изменился весь климат. Когда же это произойдет в России? Точно когда нефть будет стоить 40 долларов за баррель. Тогда будет огромный интерес к новому бизнесу, огромный. Моя идея (и идея «Сколково») в том, что было бы мудро не дожидаться этого момента, а начать заранее.
В ответ на ваш вопрос, когда эти изменения произойдут, Настя — моя циничная жена — говорит, что в России на большие изменения требуется 300 лет, это мы знаем из истории.
Я говорю, что в моем мире вы можете совершить чудо за три года. Давайте возьмем нечто посередине — это займет, скажем, 30 лет. Но это произойдет шаг за шагом. Я не хочу быть пессимистом. Повторюсь, пять лет назад были бизнес-беседы за столом и ни слова о новых компаниях. Сегодня такие же беседы — и каждый раз что-то новое всплывает. Раз Россия делает правильные вещи, «Сколково» делает правильные вещи, регионы, люди делают правильные вещи — в грядущие пять лет будут изменения, поверьте.
