Затянуло на родину
Леонид Развозжаев, бежавший из России активист «Левого Фронта», насильно доставлен в Москву спецрейсом и осужден на два месяца ареста. Суд над фигурантом нового уголовного дела проходил вечером в воскресенье, сразу после того, как Развозжаева привезли из Киева.
Адвокаты, журналисты и сочувствующие на заседании не присутствовали – напомнить им о том, что для оппозиционеров суд работает как круглосуточный супермаркет, в тот вечер было некому.
Вездесущие репортеры Life News, в свою очередь, то ли не захотели сделать эксклюзивный материал с заседания, то ли удовлетворились отведенной им ролью. Стоя за забором, съемочная группа портала сняла кадры, которые теперь активно перепощивают в социальных сетях: Развозжаева, заторможенного и изможденного, под руки ведет конвой. Заметив журналистов, он кричит: «Меня пытали! Двое суток меня пытали, выкрали на Украине».
Днем в понедельник Следственный комитет был уполномочен заявить: Развозжаев, мол, три дня скрывался на Украине, а потом явился с повинной и добровольно дал показания на себя, своего соратника Константина Лебедева, лидера «Левого фронта» Сергея Удальцова и других активистов организации. Причем из сообщения СК следует, что признался активист даже в том, о чем не решились заикнуться даже авторы «Анатомии протеста 2». Якобы, встречаясь в июне с Гиви Таргамадзе, Развозжаев обсуждал с ним финансирование массовых беспорядков, которые были в мае (не надо удивляться логической ошибке; как заметил мой знакомый, грузинские спецслужбы настолько опасны, что у них даже есть своя машина времени).
Оппозиционеры в один голос говорят, что такие показания Развозжаев мог дать только под пытками: «крепкий сибирский парень» никогда бы не стал свидетельствовать против Удальцова, находясь в здравом рассудке. Люди, приходившие с активистом в киевском Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) утверждают, что он вовсе не собирался направляться в Москву и давать на себя показания в Следственном комитете. Напротив, он пришел просить политубежища, в перерыве вышел из здания чуть ли не за кофе и просто не вернулся.
То есть представитель СК Маркин пытается убедить нас в том, что человеку вдруг так захотелось дать на себя показания, что он срочно выехал в Москву, оставив свои вещи в офисе УВКБ.
Убедить активиста отказаться от признательных показаний могли бы адвокаты, но их сотрудники СИЗО «Лефортово» отказались допускать к Развозжаеву по распоряжению следователя. Лишь во вторник в одиночную камеру к активисту допустили уполномоченного по правам человека Владимира Лукина, заявившего, что следов физического воздействия на теле Развозжаева нет. Сейчас активист по-прежнему находится в «Лефортово», теперь у него вообще нет адвоката.
История, произошедшая с Развозжаевым по итогам поклепа НТВ, совершенно беспрецедентна для российской оппозиции. Даже в «Болотном деле», политический мотив которого очевиден, правоохранительные органы ведут себя относительно цивилизованно. Во всяком случае, к «узникам 6 мая» допускают адвокатов, а сами узники не заявляли о пытках случайно подвернувшимся журналистам.
Дело Развозжаева гораздо больше напоминает не преследование политактивистов, а преследование лиц, обвиняемых в терроризме. Происходящее отдает историей Адама Осмаева и Ильи Пьянзина, которым вменяется подготовка покушения на президента Владимира Путина. Этих людей на территории Украины тоже задержали сотрудники российских спецслужб (правда, при содействии СБУ), после чего за неделю до президентских выборов интервью Осмаева, оговаривающего себя, показали в эфире «Первого канала». Впрочем, впоследствии с его показаниями стали происходить странные вещи. Обвиняемый заявил, что он во всем признался, поскольку к нему применялись пытки: якобы ему кололи психотропные препараты, во время допросов надевали на голову полиэтиленовый пакет и срывали корку с заживающих ожогов. В течение девяти месяцев к Осмаеву не допускали адвокатов.
Юрист, представлявший интересы жены Осмаева, говорил о многочисленных процессуальных нарушениях и дивился тому, что российские спецслужбы почему-то работают на территории Украины. Возмущение защитника вызвала и история с экстрадицией в Россию Ильи Пьянзина, который вообще-то гражданин Казахстана. После того как в конце августа он прибыл все в то же СИЗО «Лефортово», источники, близкие к следствию, сообщили журналистам, что он во всем признался. Теперь его адвокат настаивает, что Пьянзин оговорил себя, находясь под давлением.
Впрочем, если разбираться в деталях, то история с активистом «Левого фронта» Леонидом Развозжаевым выходит даже круче. В случае с Пьянзиным (пусть он и гражданин Казахстана) хотя бы были соблюдены формальные процедуры: российские власти сделали запрос об экстрадиции и получили на него удовлетворительный ответ, а не стали представлять в высшей мере странную историю про «явку с повинной». Ну, или вот еще такая любопытная деталь: подозреваемого в терроризме Пьянзина из Одессы вывозили простым рейсом, а Развозжаева – на частном самолете.
Копаясь в этих аналогиях, сложно не задать себе несколько вопросов. Действительно ли для российской власти оппозиционный активист – это теперь кто-то вроде террориста? В какой момент это произошло? А главное – они что это, всерьез?
