Аркадий Сухолуцкий об отношениях России и ЕС после Майдана-2013

Во многом из-за ситуации на Украине в отношениях России и ЕС вновь наступило похолодание. Сейчас ведущийся диалог между двумя странами отсылает нас в детство с его неизменной риторикой: «Он первый начал».

Саммит Россия – ЕС, намеченный на декабрь, по просьбе европейской стороны (официально — в связи с Рождеством) перенесен на январь 2014-го. В прошлые годы приближающееся Рождество никому не мешало. Впрочем, кроме политологов и дипломатов на смену даты никто внимания так и не обратил. Что вполне объяснимо: серьезных продвижений в безвизовом диалоге или скорейшем подписании Базового соглашения между ЕС и Россией ни одна из сторон, кажется, не ожидает. Да и как может быть иначе, когда внешняя политика России зачастую напоминает известную отговорку «сам дурак», где ошибки и просчеты партнеров, так или иначе, являются оправданием (объяснением) собственных проблем.

Тем, кто всерьез надеется, что визы в Европу скоро отменят (интенсивный диалог по теме идет около десяти лет), советую заглянуть на сайт российского МИДа. Название документов «О ситуации с обеспечением прав человека в Европейском союзе» и «Доклад о ситуации с обеспечением прав человека в Соединенных Штатах Америки».

Во вступлении к европейскому докладу говорится: «Авторитетные неправительственные организации и международные правозащитные структуры продолжают фиксировать сохраняющиеся в Европейском союзе тревожные тенденции снижения демократических стандартов. Нарушения на пространстве Евросоюза затрагивают весь спектр основных свобод — мысли, совести и вероисповедания; выражения мнения; собраний и ассоциаций; передвижения. Евросоюз располагает достаточными возможностями для проведения масштабного мониторинга и качественного анализа развития ситуации с правами человека «у себя дома». Тем не менее выводы и рекомендации соответствующих евроструктур зачастую носят декларативный характер и, как правило, не влекут за собой каких-либо скоординированных действий или мер по устранению имеющихся на пространстве ЕС системных проблем в области защиты прав человека».

И дальше по странам — с цифрами, фактами, обширной статистикой. Прочитал про Бельгию. Стало страшно.

Даже не обращая внимания на то, сколько бюджетных средств было потрачено на такой мониторинг (по каждой стране Евросоюза), невольно задумаешься: а к чему тогда все эти разговоры о стратегическом партнерстве, безвизовом режиме и необходимости сотрудничества? Ведь если вчитаться внимательно, то впору не саммиты проводить, а Стеной безопасности (как Израиль от Палестинской автономии) ограждаться. И как можно быстрей.

Опытные дипломаты скажут: не самые доброжелательные резолюции по отношению к нашей стране висят и на сайте Европарламента, а российские оппозиционеры в Брюсселе — частые гости. Все так. Однако подобный диалог отсылает нас в детство с неизменной риторикой: «Он первый начал». Трудно разговаривать, когда нет доверия, зато взаимных обвинений и упреков хоть отбавляй.

Закатить Европу

Россия смогла заблокировать продвижение ЕС на территорию бывшего СССР. Она сделала это скорее за счет своей способности наносить ущерб, чем за счет... →

Изменения в отношениях Россия – ЕС всегда носили волновой характер. Уже после начала войны с Чечней появились первые претензии к российской политике, и ратификация Соглашения о партнерстве и сотрудничестве существенно затянулась. Соглашение вступило в силу только в 97-м. В конце 90-х снова не до налаживания отношений с ЕС — расплатиться бы с Международным валютным фондом.

Очередное углубление сотрудничества приходится на начало нулевых. В 2003 году на саммите в Петербурге сообщается о концепции «общих пространств» Россия – ЕС. Председатель Европейской комиссии Романо Проди говорит, что они готовы объединять с Россией «всё, кроме институтов» (т.е. кроме вступления в ЕС). Уже в следующем году подписываются дорожные карты по продвижению к общим пространствам — расплывчатые и необязательные, но при наличии политической воли вполне пригодные. В 2006-м вступает в силу Соглашение об упрощении визовых процедур: меньший, чем для других стран, размер визовой пошлины, полное освобождение от нее ряда категорий лиц и т.д.

В 2007-м срок действия имеющегося договора уже истекает. При этом параллельно появляются известные раздражители — дело Ходорковского, свертывание губернаторских выборов, провал плана Козака по Приднестровью и, наконец, «цветные» революции. Таким образом, к концу второго срока Путина Россия приходит с определенным напряжением в отношениях с ЕС, известной мюнхенской речью, спорами по Энергетической хартии и застрявшими переговорами по новому Базовому соглашению.

Необходимо новое начало. Президент Медведев в 2008 году выступает с речью про «единство пространства безопасности». Западные СМИ пишут: «Как поверить, что эту потрясающую речь произносит президент России?», и тут начинается война с Грузией. И даже в этих условиях, в конце 2008-го, первое масштабное подключение России — к миротворческой операции ЕС. Возникает инициатива «Партнерство для модернизации» — программа, способная на более предметном уровне возродить и наполнить смыслом идеи дорожных карт 2005 года. Начинается эпоха «модернизации» и многочисленных разговоров с западными партнерами: некоторые верят, многие — нет. И как выясняется, правильно делают.

Эксперт в отношениях Россия – ЕС Денис Максимов считает, что одна из причин заключается в том, что либеральная группа в российской элите, понимающая важность партнерства с Евросоюзом, не имеет должного влияния на происходящие процессы. «Продолжать играть с ЕС на понижение означает играть в урон самой России. И пока на уровне российской элиты это не поймут, пока люди будут концентрироваться на риторике «холодной войны» и риторике наших различий, проигрывать будем и мы, и они. Поддержка такой атмосферы в обществе основана на мифе, что якобы большинство россиян видят в Европе соперника или врага, что само по себе абсолютный тупик и путь, где не приходится говорить о стратегическом партнерстве».

В то же время у Евросоюза есть чему поучиться. И не только в плане модернизации, образования или передовых технологий, но и в умении использовать эффект мягкой силы, который особенно заметен в эти дни — во время «украинского кризиса».

Даже в эпоху экономического спада утративший былую стабильность ЕС остается привлекательным в плане ценностей, оптимизма, уровня жизни, общего цивилизационного фактора. Россия не предлагает и не озвучивает никакой альтернативы. Конечно, существует абстрактная идея вступления в Таможенный союз. За которой, на уровне обывателя, ничего не стоит, помимо экономического воссоединения постсоветских республик. Что вряд ли может вызывать какие-то глубокие положительные эмоции со стороны среднего класса, молодежи и многих из тех, кого мы видим в эти дни на улицах Киева.

«Наше предложение остается в силе»

Саммит в столице Литвы, который знаменует завершение первого десятилетия европейской политики соседства и первых четырех лет с момента запуска... →

Даже если все не так, а перед нами лишь красивый фасад очень сложного мира, сегодняшняя Россия не ассоциируется даже близко с чем-то подобным. И, по сути, идеологический выбор выглядит таким образом, что огромная страна с возможностями и ресурсами ничего не предлагает, никакой альтернативы. Она просто ждет или озвучивает через Дмитрия Киселева, что Украина сделает «свой правильный выбор».

Поскольку ведется некая геополитическая борьба, то подобный имидж и глухое молчание со стороны России не является привлекательным для населения соседней страны, ни на каком интеллектуальном уровне.

Именно поэтому на Майдане можно встретить докторов экономических наук, которые понимают: негативные аргументы и прогнозы для Украины не страшилки, а перспективы, способные стать суровой реальностью в случае ассоциации с ЕС. Речь, пока чисто теоретически, идет, скажем, о возможной потере 80% текущего рынка сбыта.

О том, что в публичном обсуждении украинской темы «одержали верх сторонники спекулятивных геополитических построений, увлеченные перетягиванием «украинского каната», мне рассказал заведующий Отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин. «Все реально возникающие в связи с формированием зоны свободной торговли ЕС – Украина озабоченности могут быть сняты через достаточно простые технические решения. Украина никуда не «идет» и ни от кого не «уходит», географию не изменить: будет торговать и с ЕС, и с Россией, было бы чем — а это уже вопрос (и совсем не праздный) к экономической, и не только экономической, внутриукраинской политике», — уверяет Уткин.

Иными словами, если в долгосрочные планы России действительно входит «единое пространство от Лиссабона до Владивостока», включающее, конечно же, и Украину, и Молдавию, и страны ТС, то нужно не переживать по поводу того, что Украина может «соскочить» то ли с одного, то ли с другого «крючка», а начинать предметный экспертный диалог между всеми сторонами на предмет ликвидации ненужных барьеров, мешающих экономической деятельности. Отсутствие именно такого вполне осуществимого диалога создает ощущение тупика.

Тем не менее особых прорывов на предстоящем саммите Россия – ЕС пока не ожидается. Источник в российском МИДе на вопрос, как он оценивает отношения с Евросоюзом на данном этапе, ответил вполне определенно: «Бывало значительно хуже». Действительно, не поспоришь.